Объяснения Бобикова М.Ю. по поводу всех вышеизложенных событий прокурору района на поступившую от Воробьевой Н.Н. очередную жалобу.
(Вчера заходила Воробьева Н.Н. Я ее первый раз увидела. Произведения Бобикова стали ее интереснее после увиденного. Женщина безумная не только в поведении. Она пришла вся желтая: волосы, одежды, зубы и т.д. Вобщем похожа на этот смайлик один в один 
)
По существу поясняю, что ознакомился с заявлением Воробьёвой Н.Н. на имя прокурора А-ского района. Кроме дат и фамилий всё остальное в нём - ложь, причём заведомая ложь. т.е. Воробьёва Н.Н. не могла не знать, что лжёт в правоохранительные органы, сообщая о совершённом преступлении. Поэтому прошу рассмотреть вопрос о наличии в её действиях состава преступления, предусмотренного ст. 306 УК РФ. В обоснование привожу свои возражения по доводам, изложенным Воробьёвой Н.Н.
Ложь Воробьёвой насчёт событий 28.12.07 г. можно изобличить, опросив И.О. главы А-ского городского поселения Дедова В.В. и юрисконсульта администрации п. А-ского Годинова Д.А., которые в тот день приезжали со мной. В тот день поступило заявление директора МОУ СОШ № 30 Труфановой Л.В. о мелком хулиганстве, совершённом Воробьёвой в школе. Мною был собран материал, достаточный для принятия решения, после чего мы с Дементеевым и Годиновым. которые в тот день дежурили с милицией, поехали к Воробьёвой домой для окончания производства по делу об адм. правонарушении. Собака сидела в будке на привязи и никто её не трогал, она на нас тоже никак не отреагировала. Войти во двор и стучать в дверь пришлось потому, что в калитку постучать было физически невозможно, а на крики никто не реагировал, между тем было видно, что в доме горит свет и работает телевизор. На мой стук в дверь Воробьёва Н.Н. вышла в веранду и стала скандалить, выдвигая различные необоснованные претензии, не желая ознакомиться с предъявленными нами удостоверениями, не желая давать объяснений, получать копию протокола и расписываться где бы то ни было. Она угрожала, что сейчас позвонит и нас всех уволят, называла нас оборотнями в погонах и заявила, что мы пьяны, хотя через дверь никак не могла нас понюхать. Между тем. я находился в суточном наряде и был абсолютно трезв, что мог бы засвидетельствовать весь л/с А-ского ПОМ и гражданские лица, с которыми я в тот день встречался. Годинов и Дедов также были абсолютно трезвы, Дедов вообще был за рулём. Я, кстати, последний раз употреблял спиртное 5.2.07 г.. после чего завязал и многократно объявлял об этом всем, кто интересовался.
С большим трудом мне удалось совершить все необходимые действия и пробиться сквозь вопли Воробьёвой, доведя до её сознания, что материал мною рассмотрен, её действия квалифицированы по ст. 20.1 ч. 1 КоАП РФ. составлен протокол, и что я принимаю решение о наложении на неё штрафа в размере 1.000 рублей. Когда она заявила, что штраф оплачивать не будет, нигде ничего не подпишет и копию протокола получать не желает, я убедился, что сказанное мною дошло до её сознания. Тогда мы уехали, а Дедов и Годинов своими подписями засвидетельствовали обстоятельства происшедшего. Копии протокола и вынесенного постановления потом были направлены Воробьёвой по почте.
18.1.08 г. около 09 час. 20 мин. мне звонила инспектор ОПДН майор милиции Габдульманова Н.А.. которая обслуживает МОУ СОШ № 30 являясь там школьным участковым. Она мне сообщила, что находится сейчас в МОУ СОШ № 30, тут же находится и Воробьёва, которая мелко хулиганит, выкрикивает нецензурную брань, срывает учебный процесс и лезет руками Габдульмановой в лицо. Я немедленно выехал туда на а/м УУМ Рябченко А.В. с ним вместе.
Когда мы подъехали, то застали Воробьёву у выхода со двора школы. Я подошёл к ней и представился, был при этом одет в форменную одежду. Соблюдая формальности, я попросил и её представиться, хотя, конечно, знал, как её зовут и где она живёт. Воробьёва Н.Н. неоднократно устно выразила отказ представиться, после чего демонстративно развернулась и пошла от меня в противоположную сторону. Сделав насколько шагов, она оглянулась и обнаружила, что я пошёл следом за ней. ... (далее то, что написано в предыдушем рапорте) .. Тогда я уехал в МОУ СОШ № 30 для дальнейшего сбора материата. отсутствовал около часа, а вернувшись, увидел свои наручники у себя на столе. Оперативный дежурный майор милиции Банников Ю.В. сообщил мне. что УУМ Рябченко после долгих уговоров убедил-таки Воробьёву расстаться с наручниками и снял их с неё.
Мною были произведены все необходимые действия по сбору и оформлению материала, в т.ч. Воробьёву мы свозили на освидетельствование в АРБ-3. Там она предъявила одну претензию - что у неё опухло запястье, которое мы ей, якобы, вывернули при задержании. Врач увела Воробьёву в кабинет, осмотрела её там. вышла и сообщила, что никаких телесных повреждений у Воробьёвой нет. дала нам об этом справку. Откуда у неё впоследствии взялись следы пальцев на теле - я не знаю, но выражаю сомнение в том. что схватив человека пальцами, можно через одежду причинить ссадины. Синяки ещё куда ни шло, у многих женщин бывает очень нежная кожа, но ссадина, причинённая при захвате пальцами через одежду - это нереально! Могу предположить, что обнаруженные судмедэкспертом телесные повреждения у Воробьёвой могли возникнуть, когда она при задержании валилась на землю, а также когда я её выхватил из-под колёс автомобиля. Однако, такая вероятность мне представляется сомнительной, т.к. врач в АРБ-3 в таком случае хоть что-нибудь бы обнаружила. Гораздо более вероятным мне представляется, что Воробьёва перед посещением бюро СМЭ самостоятельно причинила себе эти телесные повреждения, чтобы свалить их на сотрудников милиции. Кстати, и в протоколе об административном задержании тоже указано, что телесных повреждений у неё нет. Не жаловалась она на телесные повреждения и никому из многочисленных гражданских лиц, посещавших А-ский ПОМ в тот день, только уже ближе к поездке в АРБ-3 пыталась меня напугать, что у неё от наручников образовались телесные повреждения, она «снимет побои», как она выразилась, и меня посадят. Показать мне эти телесные повреждения она отказалась, скрывала запястья под рукавами свитера. Я ещё тогда заподозрил, что она специально не дала снять наручники, чтобы ими злонамеренно причинить себе какие-нибудь потёртости запястий.
Абсолютной ложью являются доводы Воробьёвой о том. что мы на неё надели наручники, а потом уж кидали её под машины. На самом деле решение о применении наручников было принято после того, как Воробьёва один раз кинулась под колёса «десятки», а второй раз легла перед колёсами «Нивы». Шубу её никто не повреждал, эта шуба довольно старая (если и вправду, как она пишет, производства ГДР, то сколько лет, как уж той ГДР нет!), мех. по-моему, искусственный, не могла стоить 500 тыс. рублей.
Нецензурной бранью Воробьёву никто не оскорблял, никаких угроз ей никто не высказывал, насчёт того, что её дочь была задержана на краже шоколадок в «Магните» в 2005 году, стала кричать сама Воробьёва, а я только от неё об этом впервые услышал, т.к. в А-ский ПОМ перевёлся из И-ского ПОМ лишь 1.6.06 г. Опять же есть множество свидетелей того, как мы с Воробьёвой обращались, я утверждаю, что вежливо и корректно, и уверен, что свидетели это подтвердят.
А с паспортом Воробьёвой вышло так: когда Воробьёва Н.Н. уходила из А-ского ПОМ. будучи обязана явкой на 21.1.08 г.. то я выразил сожаление, что она отказалась подписать обязательство о явке. Я сказал, что опасаюсь, что она не придёт. Тогда Воробьёва достала откуда-то свой паспорт (откуда именно, я не заметил, т.к. на неё не смотрел и не ожидал от неё таких действий), и бросила его на стол, сказав, что оставляет его в залог своей явки. Я ей возразил, что паспортов мы в залог не берём, и требовал, чтобы она его забрала, но она категорически отказалась и сказала, что вот когда придёт в понедельник, тогда и заберёт. На все мои просьбы не делать так. она отвечала отказами и ушла из отделения, так паспорт и не забрав. Это было уже после того, как ей были возвращены все её остальные вещички в присутствии понятых, о чём была сделана запись в протоколе об адм. задержании, понятые расписались и уже ушли, свидетелей не было, делать дописку в протоколе было нельзя, да и как бы я это сформулировал? Принудительно отдавать паспорт Воробьёвой я тоже не мог (в смысле - силой сунуть ей паспорт в карман), т.к. уверен, что она бы сопротивлялась и орала, потом нажаловалась бы. а паспорт всё равно бы вынула обратно, т.к. она твердолобая и упёртая, что решила, то и сделает. Так что. когда Воробьёва ушла, её паспорт остался лежать на столе в фойе А-ского ПОМ. Поскольку контингент у нас в ПОМе бывает самый разнообразный, то оставлять паспорт вот так, без присмотра, на более чем двое суток, было недопустимо.
Я был вынужден против своей воли 
принять этот паспорт на хранение, занёс его в свой кабинет и запер в сейф. Такие действия предусмотрены пунктом 27 ст. 11 Закона РФ № 1026-1 «О милиции».
Когда 21.1.08 г. я встретил Воробьёву перед ДЧ в здании ОВД по А-скому району, то её паспорта при мне не было, т.к. я не намеревался носить при себе постоянно чужой документ. Поэтому отдать ей паспорт я не мог, и пожалел об этом. Потом она сходила в суд, ушла оттуда, и, когда мне позвонил начальник А-ского ПОМ подполковник милиции Л-в Н.Н., я сказал, что сейчас приеду в п. А-ский и отдам Воробьёвой паспорт. Но через пять минут Л-в мне перезвонил и сказал, что Воробьёва не захотела меня дождаться, ушла и обещала зайти 22.1.08 г. Однако, в указанный срок она не пришла, и вообще, с тех пор я её не видел. В тот же день, 22.1.08 г., после написания рапорта, я ездил к Воробьёвой домой,чтобы отдать ей паспорт. Однако то ли дома никого не было, то ли все попрятались, но, сколько я ни звал, никто не показался. Просто бросить паспорт во двор или в почтовый ящик я счёл недопустимым. И вообще, подумал, что потом не докажешь, что отдал паспорт - вот станет Воробьёва врать, что не отдавал, и ничем не опровергнешь. Начальник А-ского ПОМ также мне посоветовал отдать паспорт под расписку, а когда я возразил, что Воробьёва категорически отказывается подписывать что-либо, предложил мне вернуть ей паспорт в присутствии не менее чем двух свидетелей. Тогда я съездил на тот же адрес повторно. Подъехав к дому, я заметил, что в окно смотрит проживающая там Воробьёва Е.И. - мать Воробьёвой Н.Н. Тогда я отправился по соседям звать свидетелей. Бабушка, проживающая рядом, отказалась быть свидетелем, т.к. как она пояснила, уже много чего натерпелась от Воробьёвой Н.Н. - всяких матов и оскорблений, теперь боится даже поглядеть в ту сторону. А жители домов №№ 12 и 14 - соответственно гр-ки Коновалова С.К. и Чаплюн Н.Г., согласились поприсутствовать, хотя Коновалова С.К. тоже отрицательно характеризовала Воробьёву, сказала, что у той, похоже, не все в порядке с головой и что она буйная хулиганка. Когда мы подошли к калитке дома Воробьёвых, в окне уже никого не было. Я стал звать, но опять же безрезультатно. Соседки, узнав от меня, что Воробьёва Е.И. в доме, сказали, что её-то никогда не дозовёшься, она не слышит. Тогда я стал бросать в окошко мелкие камешки. После четвёртого камешка Воробьёва Е.И. услышала и вышла. Она сказала, что Воробьёвой Н.Н. с детьми нет с самого утра, они как ушли рано утром, так и не возвращались, хотя было уже почти полшестого вечера. Но, поскольку Воробьёва Е.И. была уверена, что Воробьёва Н.Н. рано или поздно домой вернётся, то я в присутствии свидетелей отдал ей паспорт её дочери, просил отдать Воробьёвой Н.Н. Предварительно я показал свидетелям, что этот паспорт действительно принадлежит Воробьёвой Н.Н. -раскрыл его и дал им ознакомиться с фотографией. Воробьёва Е.И. обещала отдать паспорт своей дочери, когда та вернётся.
Оценить действия Воробьёвой Н.Н. могу как
хитро задуманную провокацию, полагаю, что паспорт она специально бросила в А-ском ПОМ, заведомо зная, что тут ему пропасть не дадут, зато можно будет потом на это жаловаться. Тут, по-моему, опять усматривается состав преступления, предусмотренного ст. 306 УК РФ в её действиях. Получить копию протокола об административном задержании Воробьёва отказалась, так как требовала, чтобы документ назывался не протоколом, а актом, и чтобы в нём было написано совсем другое, а именно - что такие-то сотрудники милиции в такое-то время и в таком-то месте схватили Воробьёву, избили её, толкали под машину и надели наручники. И чтобы все сотрудники, участвовавшие в этом, расписались под этими словами. И чтобы этот документ был написан прямо на месте задержания, потом ей показан, а только после того, как она его прочтёт и изъявит своё согласие, можно приступать к самому задержанию. Однако, составление подобных документов, да ещё с названием «акт задержания», в которых описывались бы обстоятельства задержания ещё до начала задержания, не предусматривается действующим законодательством. Когда я пытался объяснить это Воробьёвой, та не верила, отвечала, что она знает все законы лучше всех, и знает, что такой «акт» должен составляться. Кстати, она ещё упоминала, что он должен санкционироваться прокурором. Тем самым Воробьёва в очередной раз демонстрировала свою правовую безграмотность.
А вообще утверждаю, что и 28 декабря 2007 г.. и 18 и 21 января 2008 г. и я лично, и все остальные участвовавшие сотрудники милиции, действовали в строгом соответствии с действующим законодательством, исполняя свои должностные обязанности, руководствуясь, в первую очередь, Конституцией РФ, КоАП РФ, Приказами №№ 900 и 985 МВД РФ. а также Приказом № 45 ГУВД «О вежливом и внимательном обращении с гражданами». Даже когда Воробьёва злобно пинала нас ногами и крыла нас матом, никто ей в ответ не сказал ни одного грубого слова. Применить наручники мы были вынуждены, а для преодоления сопротивления ещё были вынуждены применить и физическую силу, но ни на малейшую долю сверх необходимого. Напротив - всячески ухаживали за Воробьёвой, сразу накинули на неё шубу, из которой она вывернулась при сопротивлении, собрали её вещи, которые она разбросала, и вернули ей. вежливо просили не буянить, просили не сидеть и не лежать на земле, а то простудится, а когда она отказывалась встать, вежливо поднимали её, и всё такое. Абсолютно никаких нарушений со стороны сотрудников милиции допущено не было, всё было в строжайшем соответствии с действующим законодательством и иными нормативными актами.
Напечатано собственноручно.
УУМ ОВД по А-скому району капитан милиции Бобиков М.Ю.
Вход
FAQ
Я, капитан милиции Перепелица и соседка из дома напротив к Воробьёвой вообще никак не обращались и вообще ни одного слова не произносили."
, по-иному мы с ней не справимся. Я согласился, что Воробьёва своим поведением даёт основания полагать, что может причинить вред себе и окружающим. Я достал свои наручники и мы вчетвером еле-еле смогли преодолеть сопротивление Воробьёвой и надеть на неё наручники, т.к. она активно сопротивлялась и вырывалась. В это время в её речи стала появляться нецензурная брань. Когда наручники мы на неё всё же одели, она спрыгнула в водосточную канаву ливневой канализации и уселась на краю, стала требовать, чтобы здесь немедленно был лично начальник милиции и показал ей пресловутый акт задержания. Кто-то стал вызывать служебный УАЗ для доставки задержанной в ПОМ. другие сотрудники стали собирать разбросанные Воробьёвой её личные вещи, в т.ч. шубу, из которой она вылезла в ходе задержания, а я пытался объяснить Воробьёвой правовые основания её задержания и действующее законодательство, применительно к данному факту. Но слушать меня она не желала, талдычила всё одно и то же, так, например, вопрос - где начальник милиции?, она задала восемь раз подряд, не слушая моих ответов. Потом стала орать - отдайте деньги! У неё, мол. забрали кошелёк, который на самом деле она бросила вместе с сумкой на землю. Воробьёвой вручили её сумку и она стала в ней рыться, кричала - кошелёк украли, а, нет, вот он! Потом открыла его с воплями - деньги украли! Ах, нет, не украли! Что там было у неё в кошельке - я не знаю, никто в него не заглядывал. Тут подъехал УАЗ дежурной части и Воробьёва, увидев его, бросилась бежать по канаве. Пришлось её догонять, извлекать из канавы и на руках нести к УАЗу, так же. на руках, и грузить внутрь, поскольку Воробьёва опять стала активно отбиваться ногами, пыталась упасть на землю, растопыривалась перед УАЗом, упиралась в края дверного проёма, всячески препятствуя посадке, при этом словесно неоднократно выражала своё нежелание и отказ повиноваться законным распоряжениям сотрудников милиции. По окончании погрузки она была доставлена в А-ский ПОМ, где отказалась от снятия наручников, закрывала руки корпусом, препятствуя их снять, и вот уже 20 минут, как я пишу этот рапорт, а Воробьёва не позволяет их снять. 
Сейчас я опять подошёл к ней и спросил - Вы по-прежнему желаете оставаться в наручниках? Она с великолепным апломбом ответила - да. желаю! Я спросил - или. может быть, давайте их снимем? Воробьёва ответила - нет уж, не надо!
