ЗАКОН. Форум.

«Т Е Р Р О Р И С Т»


Лет пятнадцать тому назад мой коллега и товарищ, работавший в ту пору следователем прокуратуры г. Н-ска, балагур и баламут, а в общем то, хороший парень Санька Бурсак засиделся на дружеской вечеринке и вернулся домой в изрядном подпитии глубоко за полночь. Своей строгой, но добросердечной супруге Гале о весёлом застолье он не решился рассказать, а сочинил на ходу стройную версию ужасного происшествия. Но при этом, вследствие своей склонности к разного рода розыгрышам и шуточкам, несколько переборщил.
Грохнув в сердцах по кухонному столу невесть откуда прихваченной палкой сырокопченой колбасы, он выдавил из глаз скупую мужскую слезу и поведал о том, на каком ужасном происшествии ему пришлось сегодня (или уже вчера?) побывать.
Галя узнала, что, оказывается, в один из кинотеатров города накануне вечером ворвался вооруженный до зубов террорист, перестрелял едва ли не половину зрителей и покончил с собой…
Что немедленно, по горячим следам, была создана следственно – оперативная группа, в которую был, конечно же, включён и следователь прокуратуры Бурсак.
Что он всю ночь провел среди моря крови и многочисленных трупов.
А после такого стресса одной рюмкой ни как было не обойтись.
Наутро сарафанное радио разнесло по городу весть о расстреле в кинотеатре с жуткими подробностями.
Была суббота, выходной день, но заняться домашними делами мне не дали.
На меня, исполнявшего тогда обязанности прокурора города, обрушился шквал телефонных звонков. Звонили из горкома КПСС и из горисполкома, знакомые и незнакомые люди расспрашивали про кровавое происшествие в кинотеатре, о котором я ни сном, ни духом не ведал.
Пришлось срочно поднять по тревоге дежурную часть и ответственного дежурного по ГОВД, вызвать следователей.
Но никто факта массового убийства не подтверждал…
Загадка разъяснилась чуть позже, когда я, не досчитавшись среди следователей Саньки Бурсака, позвонил к нему домой. Заботливая и сердобольная Галя поведала мне, в каких расстроенных чувствах и послестрессовом состоянии находится её муж, и поинтересовалась, можно ли ему еще немного поспать после многотрудного ночного дежурства. Я стал осторожно, с соблюдением мужской солидарности, чтобы не подвести товарища, выяснять подробности и вскоре понял, «откуда ветер дует».
С трудом удержавшись от рвущихся наружу в адрес баламута нелестных эпитетов и комментариев, (дивчина то здесь не при чём), я потребовал от возмутителя спокойствия прибыть в прокуратуру города незамедлительно.
Саньке, под ухмылки и сдерживаемый смех товарищей по службе, пришлось сделать серьёзное внушение насчет того, чтобы впредь заранее предупреждал меня о подобных «чрезвычайных происшествиях».



«С Л Е Д С Т В Е Н Н Ы Й Э К С П Е Р И М Е Н Т»


Судьба прокурорская переменчива и зачастую бросает тех из них, кто не чужд здорового тщеславия и карьеризма, с одного насиженного места на другое.
С Санькой Бурсаком мы через несколько лет оказались по соседству, правда, оба уже в должности прокуроров районов.
Было это незадолго до Буденовской трагедии, году, наверное, в девяносто четвёртом.
Как-то перед выходными, в разгаре осени, пригласил он меня погостить к себе в район, пострелять фазанов, попить молодого вина и повспоминать о днях былых.
Санькина жена Галя уехала как раз в другой район погостить с детьми к родителям. Так что нам с Бурсаком была предоставлена полная вольница.
Охота с участием, как водится, почти всех, если не первых, то вторых, должностных лиц района закончилась ближе к обеду и плавно перешла в хлебосольное застолье, окончившееся уже затемно.
В шумной и многолюдной компании было не до воспоминаний о днях совместной службы и не до разговоров по душам. Поэтому продолжение вечера встречи друзей имело место быть уже в саду прокурорского дома – бывшей гостиницы райкома КПСС, переданной семье Бурсака под временное жилище администрацией района.
Где-то ближе к полуночи душа попросила песен под гитару.
У Саньки гитары не было.
Зато она оказалась у замполита районного отдела милиции, бывшего в эту ночь ответственным дежурным по райотделу.
Здание милиции было расположено неподалёку, в десяти минутах ходьбы.
И вскоре мы уже втроём расположились в кабинете гостеприимного замполита на втором этаже здания.
Со слухом у Саньки были серьёзные проблемы, как говорится – медведь на ухо наступил. Зато голосом его природа не обидела. Наше хоровое цыганистое «бидэ манге рамалы, бидэ манге чавалы» переполошило всех собак в округе. А когда мы, не злоупотребляя гостеприимством, часа через два покидали здание райотдела, дежурные милиционеры провожали нас одобрительными улыбками, мол: « гарно, хлопцы, поспивалы!»
Дорога к Санькиному дому уже почему-то не казалась такой уж близкой.
Пора было и отдохнуть.
Перед сном, как водится, вышли мы покурить в сад на выложенную керамической плиткой аллею, густо обсаженную шикарными розовыми кустами.
В эти самые розовые кусты Санька и рухнул спиной, оступившись на расцементировавшейся плитке.
Об инциденте, посмеявшись, забыли, и утром, хорошо выспавшись, отдохнувший и полный впечатлений, я отбыл к себе домой.
Вечером того же дня ко мне домой позвонил Санька:
«Васильич, подтверди, что мы вели себя прилично и были сугубо в мужской компании», - попросил он и передал трубку своей половине.
Галя к моим заверениям отнеслась скептически, приведя довольно веский аргумент:
«А кто тогда этому паразиту спину и задницу исцарапал?»
Спорить с такими доводами было довольно трудно, тем более, что происшествию с падением в розовые кусты я значения не придал. А зря, там – то собака и порылась, как говаривал наш знаменитый земляк – первый и последний президент СССР.
Выручили Саньку как всегда его следовательская хватка, находчивость и умение анализировать ситуацию.
Назавтра он позвонил мне уже весёлый и довольный, что конфликт исчерпан с минимальными потерями и к обоюдному удовольствию.
Для того, чтобы опровергнуть Галину версию о нанесении злополучных царапин женскими коготками, пришлось Саньке проводить полномасштабный следственный эксперимент с переменой разнообразных позиций и проявить при этом максимум изворотливости и находчивости, чтобы эксперимент закончился в его пользу.
Правда, единственным процессуальным нарушением, могущим поставить его результат под сомнение, было отсутствие при следственном эксперименте понятых…
Но участники на этом не настаивали.



:D :P :lol:

_________________
Блажен, кто верует...