Вот еще из творений нашего Б-ва, из тех времен, когда он был участковым:
РАПОРТ
Докладываю, что обязанная явкой на 21.1.08 г. гр-ка В-ва Н.Н. своё обязательство не исполнила и в А-ий ПОМ не явилась, вместо этого отправилась в ОВД по А-му району и в прокуратуру А-ого района, где стала, насколько мне известно, подавать жалобы. При этом она взяла с собой дочь 1996 гр. и сына 1990 г.р., всюду таскала их за собой. В 10 час. 21.1.08 г. я прибыл в ОВД по А-ому району и увидел, что В-ва с детьми стоит перед дежурной частью. Завидев меня, она высокомерно задрала голову и демонстративно отвернулась. На мои неоднократные здорованья отвечала молчанием, на вопросы о том, почему она решила не исполнять обязательство о явке, реагировала точно так же. Наконец, я её попросил сказать хоть что-нибудь, показать, что она меня видит, но реакции не последовало. Тем не менее, она меня видела, т.к. сразу же уцепилась за одежду детей, подтащила их к себе и, стоя в углу, сделала себе из детей живой щит. Наверное, думала, что её сейчас арестовывать будут, т.к. она женщина безграмотная и вполне могла так решить.
Тут мимо шёл начальник ОПДН ОВД по А-ому району майор милиции Т-нёв. Завидев его, В-ва стала его подзывать и требовать, чтобы Т-нёв с нею сейчас же направился в МОУ СОШ № 30, где В-ва намеревалась подать некое заявление директору. Из её слов я понял, что заявление содержит требование о предоставлении её дочери каких-то привилегий, а Т-нёв должен защищать В-ву, позволяя той безнаказанно творить всё, что той вздумается. Т-нёв ответил В-вой, что сначала ей надлежит явиться в суд, где будут рассмотрены материалы в её отношении, а потом уж он сходит с ней в школу. Я предложил довезти всех до судебного участка № 114 на автомобиле, но В-ёва испугалась и согласилась лишь идти пешком под «охраной» Т-ёва.
Тот тяжко вздохнул, но повёл В-ву пешком 
, а я ехал параллельно по дороге. По всему пути следования В-ёва цепко держала детей, ни на секунду их не отпуская. Перед зданием судебного участка № 114 она вдруг остановилась и заявила, что это провокация и дальше она не пойдёт. На наши с Т-ёвым объяснения о том, что вот он уже, судебный участок, перед Вами, она реагировала недоверчиво. Удалось её убедить отпустить сына, чтобы тот подошёл к вывеске и прочитал её. Тот подошёл, прочитал, после чего заверил мать, что это и вправду судебный участок, можно и войти. Та вошла, предварительно потребовав от Т-ёва, чтобы и он зашёл, при этом обязательно перед ней. Толканёв исполнил и это желание В-ой. В фойе та уселась на стул, продолжая закрываться детьми. Вскоре судебный пристав пригласил Воробьёву пройти к судье К. В-ва потащила детей с собой, вошла в кабинет судьи и полезла чуть ли не на колени к той, требуя, чтобы судья рассматривала жалобы, поданные В-вой в прокуратуру и в ОВД. Судья разъяснила В-вой, где та должна стоять, разъяснила порядок рассмотрения жалоб и заявлений, но, полагаю, что В-ва ничего не восприняла, т.к. непрерывно тарахтела и никого не слушала. Совместными усилиями нам с судебным приставом удалось убедить В-ву стоять в указанном месте и мы ей разъяснили, что к судье нужно обращаться: «Ваша честь» и говорить, когда судья попросит, а не когда вздумается. Воробьёва заверила, что поняла, но тарахтеть не перестала. Судья попросила В-ву вывести детей из кабинета. На это В-ва заявила, что отказывается это сделать, снова притянула детей вплотную к себе, устроив из них себе шит, и пояснила, что ей, Воробьёвой, нужны свидетели происходящих событий, вот пусть дети и будут свидетелями.
С потрясающим терпением судья многократно разъясняла В-вой порядок рассмотрения дела об административном правонарушении, не предусматривающий присутствия наблюдателей. Мы с приставом пытались воззвать к разуму В-вой, говоря, что какой же может быть свидетель из малолетней девочки?
Не помогло. 
Тогда упомянули об отдельной ответственности за невыполнение распоряжений судьи или судебного пристава о прекращении действий, нарушающих установленные в суде правила по ст. 17.3 КоАП РФ.
Тоже не помогло.
Судья предложила В-вой выйти из кабинета с детьми и вернуться в одиночестве. В-ва вышла в зал судебных заседаний, где обосновалась на стуле, детей так и не отпустила, закрывалась их руками, которые притянула к себе на живот на манер ремней безопасности и удерживала своими руками. При этом она опять стала зомбировать своих детей, которые её умоляли исполнить требования судьи. Но Воробьёва им категорическим тоном отвечала буквально следующее: «Молчать! Слушать только меня!
Я никогда не ошибаюсь!». 
Пристав тоже был поражён таким поведением В-вой. Мы с ним, а также при поддержке детей, пытались уговорить В-ву вести себя в соответствии с порядками, установленными в суде, но ничего не добились. Она твердила одно - а я хочу!... и далее излагала, что же именно она хочет, при этом ударение ставила на «я», давая понять, что ни на что иное не согласится. А хотела она одного - чтобы три материала в её отношении были выброшены без рассмотрения, а из прокуратуры и из ОВД чтобы принесли немедленно сюда её жалобы, по которым судья чтобы устроила разбирательство в присутствии детей и чтобы вообще все Воробьёвой повиновались и делали то, что ей угодно.
На это мы с приставом убили минут 15, после чего судья мне сказала, что не может в создавшемся положении рассматривать материалы в отношении Воробьёвой, но оставляет их себе и напишет постановление о приводе В-вой одной, без детей. Я усомнился, что мы сможем это исполнить, т.к. В-ва будет сидеть дома и никого не пустит, а выходить будет только прикрываясь живым щитом из детей, на постановление суда ей будет наплевать и она его исполнять откажется. Судья лишь развела руками
, говоря, что иного выхода не видит, изловчитесь уж как-нибудь, застаньте её где-нибудь одну и доставьте в суд. Так и пришлось В-ву отпустить из суда без принятия решения. Ушла она по-прежнему прикрываясь детьми. И почему-то не пошла с Т-вым, который её звал к автобусной остановке, чтобы ехать в МОУ СОШ № 30, а рванула в противоположную сторону. На наши попытки дозваться её, она даже головы не соизволила повернуть, ушла с гордым видом и, похоже, с сознанием одержанной победы, думая, что вот, я творю, что хочу, но у всех кишка тонка что-то сделать, как-то пресечь неправомерные действия и как-то наказать, а я самая умная - ничего не подписываю, никуда не являюсь, закрываюсь детьми, никого не слушаю, ото всех чего-то требую, матерюсь, дерусь, скандалю и ничего мне за это не будет.
Сам я после этого поехал из суда в ОБСППРИАЗ. Пока я находился там, мне позвонил начальник А-ского ПОМ подполковник милиции Л. и сообщил, что В-ва к нему пришла, но было уже полдвенадцатого. Она немножко поорала, поумничала и ушла, обещав явиться назавтра, 22.1.08 г. в 10 час. утра для продолжения разборок со мной, чтобы меня наказали.
Но вот сейчас уже 11 час. 22.1.08 г., а Воробьёва так и не явилась. Наверное, опять поехала в прокуратуру или ещё куда-нибудь жаловаться, прикрываясь своим живым щитом.
УУМ Б-ов.
И еще кусочек рапорта про эту же женщину:
"Более того - сотрудники ОВО рассказали мне, что В-ва, оказывается, давно изучила все патрульные а/м ОВО, отыскивает их по посёлку, подходит ко всем экипажам и начинает нести заведомый бред. Так, например, наряду ОВО в составе Т. и Ш., В-ва ранее демонстрировала свою обнажённую грудь, полагая, очевидно, что грудь у неё очень красивая."
Вход
FAQ
Пеши исчо!!!